Фундамент VI тура
 
Александр Стесин
Хвидта

К обрыву неся, выбивает весло из рук:
мол, весла оставь, всяк плывущий, в поток войди.
Как в слове «река», перекатывается звук,
и донные камни взбивают сугроб воды.

Холмы без деревьев. Селенья на берегах.
На окна домов навернувшиеся огни
поблескивали. И поблескивал перекат
моими очками, но выловить не могли.

Теченье усилилось или гребец ослаб?
Метафору дальше развей: мол, рука судьбы
в рукав, слишком узкий, тычется, рвет обшлаг.
Когда не веслом, то хоть зреньем меня снaбди.

Потребность все видеть, когда не изменишь курс,
запомнилась (зряшное зрение напряжет
внезапный резерв)... ...Как инструктор входил во вкус:
еще впереди сам обрыв, тандемный прыжок.

Как вера-слепуха сдала, на краю застряв,
в пространстве увязнув (не воздух, а желатин),
и как поводырь ее — зрячий животный страх
за край заглянул и увидел: уже летим.


Никита Дорофеев
Черновик

Когда от тоски природа меняет масть,
и ветер на псах и птицах срывает злость,
тогда зима открывает пошире пасть,
и ты понимаешь — вот оно — началось.
И вот оно — застает тебя одного
и отменяет все в тебе без труда.
Бог пишет новую повесть и у Него
отличное чувство юмора — как всегда.
И все наилучшим образом, как в кино —
история, биография, год, страна.
Но что-то пока по-прежнему, не смешно.
Возможно какая-то мелочь не учтена.
И Бог изменяет год, а потом страну.
Меняет зиму на осень и на весну.
Вы оба с Ним не даете друг другу спать —
все ищите и не можете отыскать.
И ты Его упрекаешь: мол, так нельзя!
И даже порой бываешь в раздоре с Ним.
Ведь ты так долго мозолишь Ему глаза,
что просто уже не можешь не быть смешным.
И целую вечность гордиевым узлом —
бессонница одинокого старика.
Усталое лицо его над столом
и смятые страницы черновика.