Фундамент XIV тура
 
Владлен Дозорцев
Урок

Я алгебру любил. Она была
преподаваема из-под стола,
стоявшего на возвышенье класса.
И практикантка, сидя за столом,
едва ли знала что-нибудь о том,
как «а» и «б» чувствительны для глаза.

При майском солнце мартовского дня
ее нога не доставала пола.
Но пол ее так доставал меня,
что новый смысл приобретала школа.

И первый ряд был – выигрыш в судьбе,
поскольку сразу открывалась сцена.
Я понял — сущность алгебры в борьбе
не букв и цифр, а юбки и колена.

Перемножать бесстыжий икс на зет
или делить вертлявый икс на игрек
мне было нелегко при том, что свет
играл, как Феб на олимпийских икрах.

Еще мешал аквариум окна,
куда смотрела ветрено она
и где физрук, сбежавший из физзала,
торчал не зря: он был известен тем,
что был он мент по прозвищу Двучлен.
Но практикантка этого не знала.

Был март. И больше не было причин
не замечать, что под углом к науке
все делится на женщин и мужчин,
а множится на радости и муки.

И главная в природе степень – два
в том возрасте, неясном и неспелом,
когда души касаются едва
лишь пальчики, испачканные мелом.


Владлен Дозорцев
О.

Я знаю, что не знаю, как мне быть.
Мне хорошо с тобой и это плохо.
Мне странно, что не странно мне любить
запретный плод. Ты не моя эпоха.

Мне не смешно, что мне в мои года
так захотелось жить, что сносит крышу.
И хорошо лишь то, что никогда
тебя я повзрослевшей не увижу.